Сли человеку 86 лет какиее дтготы он имеет
Директор СЛИ Валентина Жиделева, приветствуя студенческие колонны, пожелала выпускникам яркой многоцветной жизни, как олицетворяющий все цвета радуги зонт, который она раскрыла над головой. «Но пусть в вашей судьбе, – подчеркнула она, – будет больше зеленого цвета, цвета жизни, спокойствия и благополучия». Заключительные ее слова прозвучали обращением к выпускникам-2021: «Сохраните наш северный лес на все времена!»
А на следующий день 350 пятикурсников СЛИ со своими деканами факультетов, заведующими кафедрами, кураторами и преподавателями стали участниками общереспубликанского выпускного «Облака», организованного Министерством образования Коми, Министерством национальной политики РК и компанией «Ыбица продакшн». Яркой праздничной колонной они прошли по Коммунистической от Вечного огня до Стефановской площади, демонстрируя свою солидарность и ликование по поводу завершения важного этапа в своей жизни – получения профессионального образования.
Сли человеку 86 лет какиее дтготы он имеет
Успешно развиваются международные связи (два крупных проекта с Финляндией и Швецией). СЛИ — единственный ВУЗ России, являющийся членом Ассоциации европейских университетов «Силва». Получили развитие интеграционные процессы с институтами КНЦ УрО РАН, вузами и колледжами региона. И этот процесс не прекращается и по сей день. Лесной институт стал самым престижным ВУЗом Республики Коми, о чем свидетельствует самый высокий конкурс среди абитуриентов (в среднем 5 чел. на место).
В настоящее время на пяти факультетах (лесотранспортном, технологическом, сельскохозяйственном, факультете экономики и управления и факультете заочного обучения) обучается 7000 студентов по очной, очно-заочной и заочной формам обучения по 20 специальностям.
Сли человеку 86 лет какиее дтготы он имеет
В данный момент в активном процессе написания два произведения: «Сад-убийца» (выкладывается по нечётным дням) и «Снежная королева» (выкладывается по чётным дням), новые главы к которым стабильно выходят раз в две недели.
Показать полностью… В группе вы можете прочитать часть продолжения раньше на два дня, чем на Фикбуке и других сайтах, а также найти интересные информационные посты, содержащие дополнительную информацию о происходящих в работах событиях.
Все работы (рассказы, новеллы, повести, миниатюры, стихи, пьесы и т.д.) предназначены для лиц старше 16 лет. В текстах могут присутствовать абсурдные шутки, депрессивные моменты, сцены с насилием и смертями героев, которые НЕ стоит воспринимать всерьёз, которые НЕ побуждают к действию и которые НЕ созданы с целью кого-то оскорбить.
Права ребенка не достигшего 18 лет
2. После развода с женой осталась квартира, собственник — общий ребенок, не достигший 18 летия. Прописан только я. Какие права имеет бывшая супруга на эту квартиру. До брака в квартире прописан был только я, кварт ра была по социальному наему. После рождения ребенка она была приватизарованиа на сына. Сын в квартире не прописан. После развода бывшая жена ее сдавала. Комуналку платила она.
1. Вопрос, казалось бы, простой. Но интерес представляет именно законодательное обоснование, а не трактовка закона. Суть вопроса: Имеет ли мама ребенка-инвалида, достигшего 18 лет, право на бесплатный проезд на общественном транспорте? Могут ли маму ребенка-инвалида, достигшего 18 лет лишить социальной карточки?
Меня интересует онлайн-консультация, а не по телефону.
Спасибо.
Сли человеку 86 лет какиее дтготы он имеет
любча: . и старшей. Галина тяжело переживала утрату и скончалась через год после Марги. Об этой связи свидетельствуют воспоминания современников и дневник Ивана Алексеевича. Осенью четырнадцатого года в модной московской гостиной познакомились две поэтессы. Одной был двадцать один год, другой — тридцать лет. Младшая имела юного мужа, маленькую дочь и маленькую книжку стихов с невыветренными запахами детской, где пиратские флотилии, клады, замки с заколдован-ными принцессами, кружевной платок на конце копья. Старшая имела бетховенский лоб в медном шлеме волос. У младшей горел на скулах деревенский румя-нец, не побежденный ни уксусом, ни рифмами. У стар-шей в бледных пальцах дымилась бесконечная папиро-са. Первая была одета в старинное старомодное платье из розового фая (складки и шелест). Вторую об-тягивал черный панцирь. — Марина. — Софья. Осьм-надцатый век смутился. Серебряный век усмехнулся. Дачная лодка перевернулась в русалочьем омуте. Как кстати подвернулась эта война: юный муж братом милосердия машет из санитарного поезда. Са-нитарный поезд увозит раненых. Он — ранен. Его увозит санитарный поезд и больше никогда не вернет. Даже после того, как ты меня бросишь. Как кстати подвернулась эта жизнь: ее можно разбить. Что там внутри? Судьба. Смотрит с края пастушьей тропы в ущелье, замаскированное клочьями тумана. Что там на дне? Прыгни — узнаешь. И провела перламутро-вым ноготком от горла к лону и обратно. Но сей союз не уникален. Судьбы многих знаменитых женщин омыли теплые волны Эгейского моря. Волны, из пены которых уже поднялась обольстительная богиня, но по которым еще не прошел аскетичный бог. Ах, как ясно стоит перед глазами этот кадр, зате-рянный в архивах Вечности: в изумрудных водах пле-щется стая нереид. Капли сверкают на стройных шеях, от всплесков рук вздрагивают бутоны грудей. С небес на грациозную возню благосклонно взирают олимпий-цы. С берега внимательно и восхищенно наблюдает за своими воспитанницами их великая наставница. Ее зовут Сапфо. Остров называется Лесбос. Солнечная античность благоволила к людям. Ее боги сами были охотниками д” острых ощущений и не третировали паству за слабости, еще не окрещенные грозным словом “грех”. Приноси вовремя жертвы, соблюдай почтительную дистанцию и люби, кого ду-ше угодно. В христианском мире на лопатке лесбийской любви жгли позорное клеймо. Она — пария, место которой лепрозории порнобизнеса. Что ж, даже такому изо-щренному кулинару кухни сексопатологии, как маркиз пе Сад, это блюдо было явно не по вкусу (оно понятно — видит око да зуб неймет). Мужской монополии здорово повезло: она имеет блистательных адвока-та — Оскар Уайльд, Андре Жид, Уолт Уитмен, Луки-но Висконти, Михаил Кузьмин. Не без сочувствия посматривают на эротические крены соратников по полу: всегда проще оправдать деяние, которое, пусть гипотетически, ты в состоянии совершить сам. А если творится нечто тебе совершенно недоступное и творит-ся существом, которое и пустили-то в этот мир ис-ключительно по твоему ходатайству и исключительно для твоих нужд? Тогда это форменное безобразие, нестерпимое для нравственного чувства. Кстати, о нравственности. Об этой старой деве, читающей школьникам со сладострастным ужасом лекции “О семье и браке”. Она сентиментальна, ис-терична, жестока. Инструкция для нее выше ситуации, интонация важней смысла. Поведай о римских оргиях былинным напевом — и она лишь подивится мощи древних развратников. Но сообщи в жанре доноса о невинных забавах подростков, и перекликнутся часо-вые на вышке детской исправительной колонии, и за-щекочет ноздри едкий запах хлорки специнтернатов. Преувеличиваю? Ничуть. Полистай на досуге мифы Древней Греции. Вот неутомимый Зевс оборачивается быком и мчит по волнам Европу. Вот он же в обличий лебедя охмуряет доверчивую Леду. Вот изгибается под потоком золотого дождя в последней сладкой судороге тело Данаи. Ну-ка, соскреби с сюжетов антикварную патину, смой мускусный аромат легенды — и что ос-танется? Да-да, скотоложство и онанизм. И это, пар-дон, непотребство вдохновляло легионы поэтов и ху-дожников, занимало почетное место в программе об-разования юношества! И ни одно самое пуританское воображение не обнаруживало и не обнаружит здесь ничего порочного. Ибо помыслы авторов были чисты, а следовательно, и интонация. К тому же античные греки не боялись, что девушки Эллады примут миф за руководство к действию и кинутся гуртом отдаваться быкам и лебедям в надежде соединиться с олимпий-ским владыкой. Терпимость к пестроте частной жизни — четкий барометр цивилизованного общества. Когда-то под-данным диктовали даже позы соития. Леонардо, по-вернувший женщину лицом к партнеру, воспринимался не сексуальным революционером, а еретиком. На фи-нише двадцатого века статья за мужеложство укра-шала лишь наш гуманный Уголовный кодекс. А всего полтора столетия назад бедных уранистов жгли, ка-стрировали, заковывали в кандалы. (Сквозь улюлю-кающую толпу сорбоннцев ведут связанного ректора Желток стекает по щеке.— Ты всегда был меток. мой мальчик! Я назначаю тебе последнее свиданье на Гревской площади. Не забудь принести свою вя-занку к моему костру.) Один французский адвокат прошлого века воскликнул по поводу казни двух го-мосексуалистов: “Какое варварство приглашать к больному не лекаря, а палача!” Европа вняла этому возгласу. Царская Россия тоже дозревала до прощания с имперским пуританством. Но пролетарская держава вмиг оазмазала по стенке сопливых гуманистов и возвела ханжество в государственный принцип. Шутка ли, до шестидесятых годов в учебниках юридических факуль-тетов отсутствовал раздел сексуальных преступлений. За целомудрие будущих слуг закона опасались больше, чем за их профессионализм. Функции брака сводились к размножению. Ах, гомункул, гомункул, голубая меч-та тоталитаризма! Сухой закон в Штатах выпустил из бутылки джин-на мафии. Пьяницы не вывелись, зато омолодился жанр детектива, зато полиции пяти континентов жить стало лучше, жить стало веселей. Столь же щедро расплатился со своими гонителями советский бизнес: не изволите узаконенного получайте теневой. И ко-гда от монопольной любви в отечественном вариан-те исходит гнилостный душок, это не органическое свойство явления, а результат отношения к нему сис-темы. ВАШЕ ИМЯ, СЛУЧАЙНО, НЕ ГАЛАТЕЯ? Лично я не подвержена никаким сексуальным отклоне-ниям. Но малышки “Пентхауза” или “Плейбоя”, рос-кошные бюсты календарных моделей осаживают мой аллюр в подземных переходах. Тогда как снимки об-ладателей мускулистых торсов не трогают ничуть. Это не вывихи психики, это нормальная реакция: глазок в душевую дамского отделения бани всегда просверлен с противоположной стороны. Никакую купальщицу не соблазнить перспективой созерцания намыленных самцов. Зато от конкурса красоты жена оторвется неохот-нее, чем муж. Никакой патологии: творец создал муж-чину как черновой вариант, еще неопытной рукой, из грубоватой глины. Женщина же делалась на заказ, под пристальным контролем покупателя. Фанатичная страсть к оружию, картинам, ювелир-ным изделиям — пожалуйста! Столбняк от мрамор-ных граций, бронзовых Диан — сколько угодно. Так будем же последовательными, ведь перед живой жен-щиной, если природа придумала ее не в припадке мизантропии, меркнут и украшения Фаберже, и полот-на Рафаэля. Будь иначе, мастера всех видов и жанров искусств за недостатком натуры давно переквалифици-ровались бы в управдомы, рекламная индустрия свер-нулась до масштаба свечного заводика в Самаре, а Мулен-Руж перекупил бы Макдональдс. Вспомним, у всех Венер, Психей, Граций был двойник с тем-пературой тела 36,6. Столь же ослепительный, но в ла-данной дымке тленности. Заглянем в медицинский справочник: “Этиологи-ческие и патогенезные механизмы гомосексуализма, он же инверсия, уранизм, лесбиянство, сапфизм, пол-ностью неизвестны”. Предлагаю свою версию. Не на-учную, скорее гуманитарную, как помощь. Прежде сознания пробуждается в человеке ин-стинкт собственника. Первый выпуклый рефлекс — хватательный. Цепко сжимает крохотный кулачок и погремушку, и прядь матери, и мизинец отца. Един-ственный доступный в ту пору способ присвоения съесть. И младенец все тянет в рот. Постепенно вы-ясняется, что съедобного в этом мире маловато. Ар-сенал завоевания после короткой заминки пополняется новым оружием: что нельзя проглотить, можно уничтожить. Гильотинируются куклы, потрошатся книги,выливаются на пол духи. У некоторых мужчин этот метод овладения остается основным пожизненно. И тогда рушится Троя, разгораются мировые войны, на смуглой груди цыганок и бесприданниц распуска-ются алые розы ран. Следующий эволюционный этап купить или ук-расть. Подавляющее большинство на нем и тормозит. Но есть еще один вариант присвоения, который высит-ся надо всеми, создать. Это мой дом, потому что я его построил, это мой сад, потому что я его посадил, это мой ребенок, потому что я его родила. На отшибе, автономно расположены способы получения в личное пользование женщины. Соломон утверждал, что ветру, и орлу, и сердцу девы нет закона. Либо лукавый иудей льстил легионам своих прелестниц, либо мудрость его страдала серьез-ным дефектом. Кому как не ему, с интернациональным штатом жен, раздутым до размера среднего советско-го министерства, знать, что путь к сердцу женщины лежит через ее лоно. Где-то там, в тропической ночи, мерцает светлячком точка. От прикосновения к ней мыльными пузырями лопаются валуны у входа в запо-ведный грот, с шуршанием отступает прилив, и на песке остается золотая рыбка, готовая выполнить лю-бую прихоть господина, задохнуться у его ног в полу-метре от воды, накормить на завтрак собственной плотью. Нередко бывает, что эта точка ускользает солнечным зайчиком от усердного ловца, а случайная рассеянная ладонь накрывает ее сразу, как зазевав-шуюся бабочку.[/more
любча: . да Калифорнии. Нет, я не против ответвлений любви всех сортов и масштабов. Выпала такая уда-ча — посетить эту землю, попетлять по ее лабиринтам, глупо все время гнать вперед по комсомольской узкоколейке с упорством бронепоезда. Проблема в том что указатели поворотов натыканы в самых неожи-данных местах и в самой нелогичной последователь-ности. Нет бы все по порядку: в яслях — симпатия, в шко-ле — увлечение, в вузе — влюбленности, а в комплекте с дипломом — любовь-страсть, наваждение единым букетом, перевитым свадебной ленточкой. И чтоб не вял. И чтобы на фоне ровного семейного счастья ре-гулярно вспыхивали рецидивы девственного чувства — с томительной дистанцией, вибрацией ожидания, сму-той сомнений, неотшлифованными реакциями, легко-мыслием и крылатостью. Но на такое досвадебное ретро партнеру надо за-тратить массу сил и энергии. Не затем женился. А карьера, а бизнес, а мироздание? Кто тогда поддер-жит Пизанскую башню в ее падении, застеклит озоно-вые дыры, испьет шеломом синего Дона? Приходится, чтобы не отвлекать возлюбленных от их вселенских проблем, утолять жажду из чужих коло-дцев. Потому что по велению и замыслу природы мы экстравертны и артистичны. Недаром имен великих актрис и звездного шлейфа их славы, несмотря на фору в тысячелетия, хватит на пояс для экватора, да еще и с кокетливым бантиком. Актеров же едва-едва наскребется на бечеву волжских бурлаков. А наши интрижки со всеми зеркальными поверх-ностями! Витринами, чайниками, стеклами авто и му-ниципального транспорта, полированными дверцами шкафов и даже черным мрамором надгробий. В об-щем, без зрителей и поклонников — ну никак. Особенно настойчивых иногда допускаем внутрь. Но не из-за лебединого клекота либидо, как это им мерещится, в награду за восторг, рукоплескания, за жаркую одну желания, из пены которой и восстаем ослепи-тельными богинями. Пусть себе заблуждаются. Они. А нам — нельзя. Надо помнить о неисправных тормозах и двигаться с такой скоростью, чтобы в любой момент выпорхнуть на обочину без риска сломать себе шею. Для чего и следует усвоить некоторые правила безопасности движения. Постигай науку расставания. Еще до встречи сми-рись и согласись с неизбежностью разлуки. Делай про-межутки между свиданиями на час, на день, на неделю, на месяц длиннее, чем хотелось бы. Хотелось бы тебе, а не ему. Не потакай своему нетерпению. Оно чревато опрометчивыми поступками. Гаси его затянутым ожи-данием. Это как при голодании: важно перетерпеть острую начальную фазу. Мечтай. Мечтать не вредно. Но о прошлом, а не о будущем. Иначе срастешься со своими фантазиями и непременно захочешь их воплощения в реальности. Тут-то и грянут землетрясения и бури. А срастаемся мы с ними в две секунды. Помню мою первую коман-дировку в столицу. Душа готовилась к празднику: трое суток за казенный счет в лучшем городе земли. Москва тогда возбуждала, а не угнетала провинциалов. Все кастовое, элитное было надежно замаскировано под овощную базу, а не кололо глаза невыносимой рос-кошью витрин и холодным высокомерием халдеев. Уже под градусом эйфории я стояла на Кузнецком мосту в сногсшибательном марлевом сарафане (Ин-дия), почти свежих босоножках (Болгария), арендован-ных ради такого случая у подруги, и с собственной польской сумкой через плечо, которая при внешней элегантности легко затаривалась дюжиной пива, а сей-час содержала сменные трусики, паспорт и пятьдесят три рубля сорок шесть копеек командировочных де-нег,— стояла и сладостно колебалась между гости-ницей и Красной площадью. Сеньорите, кажется, требуется гид? Бархатный голос, высокий рост, прикид от фарцы, в общем, вполне, вполне. После провинциального общепита ресторан “Огни Москвы” впечатлял: вышколенные официанты, пано-рама вечного города с высоты птичьего полета, меню с диковинными блюдами типа жареного угря. Это сейчас шашлыком из аллигатора в пираньевом соусе никого не удивишь. К третьему “Брюту” мы были помолвлены. Мой новый спутник жизни (штамп районного загса в соб-ственном паспорте как-то незаметно стерся из памяти) явно принадлежал к дипломатическим кругам: когда мне требовалось в туалет, галантно провожал до дам-ской комнаты и неотлучно ждал у дверей. По воз-вращении отодвигал стул, наполнял преимущественно мой бокал и говорил, говорил, говорил: ложи Боль-шого театра, склады ГУМа, алмазные пломбы крем-левских дантистов, ближние дачи, дальние страны. Где ты, мой малогабаритный город, оклеенный старой шпалерой, с окнами на сараи? Когда-нибудь я приеду туда в карете, запряженной четверкой лошадей, с бартами, гувернантками, левретками, чтобы поплакать на могилке старого смотрителя. — Ну, солнышко, давай в последний раз в туалет — и на пикник. Когда я вернулась, за столиком уже диктовала заказ свежая компания. Моего поручика не было. Как и оставленной на стуле польской сумки с трусиками, паспортом и пятьюдесятью тремя рублями сорока шестью командировочными копейками. Не проявляй никакой внешней инициативы. Дея-тельная любовница — ночной кошмар мужчины. Они же лидеры (истинные или мифические — вопрос второ-степенный) и не выносят, когда из их рук рвут пальму первенства, никогда ни о чем не проси. Могут от-казать, и будет больно. А страдание— питательная среда для любви. Особенно вначале, когда еще не рассеялся розовый туман, когда еще слишком уверена в своей власти. Сопротивление ей заставит упорство-вать, и не заметишь, как из королевы превратишься в нищенку. Вообще мы обладаем поразительным даром пор-тить себе праздники попытками растянуть их до раз-меров будней, а веселый водевиль — до масштабов древнегреческой трагедии. Синдром старухи из сказ-ки о золотой рыбке. Чтобы не раскачиваться скорб-ным маятником над разбитым корытом — не жад-ничай, бери лишь то, что дают без напряжения, не кидайся босиком по снегу вдогонку за решительной спиной. Ничего не добьешься, кроме простуды и оби-ды. Идеально — вовсе не доводить до финальной точки. Нет ничего более унылого, чем исчерпанные до дна отношения: ил, грязь, коряги. Пусть лучше будет элегантное многоточие, поставленное тобой, а не со. автором где-то посредине.[/more
