На основании пациент имеет право находиться на больничном до полного восстановления
Тем, кто решил воспользоваться этой программой, необходимо будет посетить центр суррогатного материнства по месту жительства или в выбранном для этих целей городе, проконсультироваться со специалистами, работающими там, выяснить все плюсы и минусы принятого решения, а также узнать все возможные аспекты суррогатной программы с медицинской и правовой точки зрения.
- здоровье сурмамы до беременности;
- порядок подготовки к оплодотворению;
- материальная поддержка в период вынашивания;
- размер вознаграждения после родов;
- где будет проживать сурмама до родов;
- где будут проходить роды;
- когда и где будут оформляться документы о передаче ребёнка после родов.
Что подарить детям на Новый год в саду: 8 идей
Самый зимний и самый добрый на свете конструктор — это кормушка для птиц. Дети будут счастливы собрать и раскрасить маленький домик для своих пернатых друзей. И не просто сделать и поставить на полку, а повесить на дерево и следить, чтобы в кормушке не кончалось пшено.
Главное при выборе пазлов — купить набор по возрасту. Если у вас младшая группа, остановитесь на крупных, мягких и ярких пазлах из четырех-десяти деталей. Детям от трех до пяти лет подойдут пазлы от 15 до 70 деталей, а подготовишкам и младшим школьникам можно смело брать более серьезные наборы — от 60 до 200 деталей. Но высший новогодний пилотаж — 3D-пазл, например, в виде нарядного рождественского домика.
Семья Касоб
***
Бога нет, но если бы он был, Ему следовало бы быть Аллахом.
Я не верю в рай и ад, но верю в то, что моя смерть будет не напрасной. И я рада умереть за свободу этого народа, за его право жить своей, а не чужой жизнью, по своим, а не чужим законам. Я должна умереть. Мне страшно. Но я умираю за правое дело.
Мы не были в Штатах уже 15 лет, с тех пор как совершили восхождение в Израиль. Отец наш всегда был сионистом, вот и сорвал нас с братом с обжитого места, когда нам только-только исполнилось тринадцать. Бар Мицву справляли у Стены Плача. Помешанный на идее, папа привёз семейство в поселение, где за холмом находилась арабская деревня. И Б-же упаси при нём было назвать наш посёлок поселением. Только общиной и никак иначе.
***
— А где синий чемодан? — обернулся я к брату, когда весь остальной багаж он снял уже с ленты.
— Подожди, ещё не было.
Ладно, подождём. Всё равно нас никто не встречает, так что ждать никого не заставляем. Я прислонился к колонне и стал проверять электронную почту на телефоне. Когда выйдем, надо будет непременно купить СИМ-карту, иначе весь запас денег уйдет на оплату смартфона.
***
Свои первые смартфоны мы с братом получили, когда вернулись из армии. Папа наверное потратил всю зарплату на то, чтобы поздравить нас с окончанием службы. Он всегда нас баловал, даже когда мы уже выросли. Причём из каждого, даже самого маленького подарка, он умел сделать праздник. И мы, два близнеца, два его сына, всегда чувствовали с ним себя детьми.
***
— Шимон, возьми его, вот он поехал, — крикнул мне Леви, указывая на чемодан. Я схватил его и мы побрели на выход.
Надо взять машину напрокат. Ездить нам придется много. А пока надо где-то устроиться. Можно было бы, конечно, поехать к тете Рейчел, но если это сделать, то вся поездка будет насмарку. От неё потом будет не вырваться. Придётся провести всё время с ней, во встречах с родственниками, в рассматривании фотографий («А помнишь, как вы с Дейвом упали в лужу на Мейн Стрит?»), в походах во все местные синагоги («Помните наших Саймона и Леви? Так это они приехали из Святой Страны»). Да, я хорошо помню тётю Рейчел, она в Израиль она к нам приезжала часто.
***
— Джейк, я понимаю, ты захотел сделать восходжение, но помилуй, зачем ты потащил детей на границу с арабами? — Это был первый приезд тётушки в Израиль. Она постоянно поглядывала в сторону арабской деревни, не крадутся ли оттуда террористы. А мы всегда посмеивались над её страхами.
— Успокойся, сестрёнка. Мы в своей стране, здесь всё наше, это ты живёшь заграницей, — посмеивался в ответ папа.
Тётя немного успокаивалась и выходила в сад, чтобы тут же начать восхищаться тем, что мы умудрились на камнях посадить гранатовые и апельсиновые деревья. Казалось, что это единственное, ради чего она приехала нас навестить, так часто она выплёскивала свои восторги по этому поводу.
***
Мы поселились в мотеле. Достаточно дешевом с одной стороны, с другой, достаточно уединённом, чтобы не сталкиваться постоянно с назойливыми соседями. Делами займёмся завтра, а сегодня — спать. Всё-таки такой долгий перелёт выматывает. Леви в этом отношении гораздо выносливей, наверное поэтому он и летал в Америку почти каждый год с тех пор, как мы отсюда переселились за океан. А для меня даже до Европы долететь всегда было проблемой. Только после армии я побывал в Италии, чтобы не стыдно было разговаривать с друзьями, которые, как только закончат службу, отправлялись в путешествия, чтобы потом было чем похвастать на посиделках.
***
— Шимон, ну хоть с в Италию то ты можешь слетать? — папа уже всё продумал, сколько стоит билет, гостиница, сколько мне нужно на карманные расходы. Он был так счастлив отправляя меня туристом в Европу, будто это он будет смотреть Колизей и этрусские гробницы, а не я.
— Хорошо, пап, но я бы лучше отправился в тур на теплоходе. Ты же знаешь, я не люблю эти самолёты.
Лучше бы я этого не говорил. Я увидел, как отец расстроился от того, что не смог угодить сыну, и мне стало стыдно. Я тут же принялся убеждать его, что на самом деле повидать Италию — это мечта всей моей жизни. Провожая нас в аэропорту, он всё повторял:
— Не забудьте посмотреть Гетто, это самое главное, Гетто!
***
— Представляешь себе, здесь нет бесплатного вай-фая, — сказал Леви, — пришлось отдать им десятку за доступ.
— Ничего, не обеднеешь. Ну, выяснил куда нам теперь?
— Да, тут недалеко.
— Лучше давай подальше, где-нибудь в Бронксе, а ещё лучше в Нью-Джерси.
— Мы так сутки потеряем.
— Плевать, времени достаточно.
Через час мы с братом ехали через весь город в громадный хозяйственный магазин. Дороги и мосты. Я их помню. Наша маленькая машинка шаталась от ветра на мосту Трайборо. Я поглядел в окно и увидел Харлем Ривер, а за ней с одной стороны Манхэттан, с его небоскребами напоминавший подушечку, утыканную иголками и булавками, с другой Бронкс, выглядевший хмурым со своими коричневыми домами и серыми дорогами в тусклом свете под небом, затянутым шторами облаков. Я всем своим существом ощутил детство. Оказывается, я никогда не переставал тебя любить, Нью-Йорк.
***
Иврит дался мне легко, я будто не учил его, а вспоминал давно забытое. Может быть сказались годы проведенные в еврейской школе, хотя как раз по ивриту у меня всегда были плохие оценки. Арабский давался сложнее, но мне очень хотелось выучить и этот язык. Рядом с нами жили две семьи, одна сирийских евреев, другая йеменских. Вот у них то я и нахватался арабского. Через год у меня пропал акцент в иврите, через два в арабском. Так что, когда лез воровать фрукты в соседней арабской деревне, то прекрасно понимал, как хозяева меня ругают, так и не сумев поймать. И, в свою очередь, обкладывал отборной бранью арабских мальчишек, забиравшихся в наш сад воровать фрукты. Ругань с обеих сторон была беззлобная, ну много ли апельсинов может стырить подросток? А ещё приятнее было видеть уважение на лицах арабских продавцов, когда я начинал торговаться с ними на их же языке. Папа всегда меня брал с собой в город за покупками. Его главной любовью был магазин инструментов. Папа был мастер на все руки, поэтому мог часами рассматривать каждый молоток.
